– Все время, Камилла?

– Да, все время! Мне показалось, что Мэдж хочет побыть одна; я не знала, чем заняться. Я бродила и бродила. Я села за рояль, но это тоже показалось как-то неправильно. Я открыла один из этих книжных шкафов с проволочными дверцами и наугад достала книгу. Это оказался «Пророк Исайя и его послание»; я поставила ее обратно. Чтобы хоть чем-то заняться – на самом деле не могу сказать тебе зачем, – я пошла сюда. – Довольно неуверенно Камилла жестом показала на закрытую дверь оружейной. – Когда Янси вышел в задний сад через эту комнату, он, должно быть, открыл и закрыл французское окно, не потревожив шторы; они были все еще задернуты, поэтому в комнате было темно. Я только вошла внутрь и потянулась к выключателю слева от двери, как услышала тяжелые шаги, спускавшиеся вниз в холл.

Такой характерной поступью обладает только капитан Эшкрофт. Я подумала: «Боже мой, опять начнутся вопросы!» И я не стала включать свет, я просто стояла здесь. Это действительно оказался капитан Эшкрофт. Он заглянул в библиотеку, но никого не увидел и, наверное, решил, что мы все ушли. Он на несколько минут задержался в холле, что-то бормоча себе под нос, потом вышел на улицу и хлопнул внутренней дверью.

Я подумала: «Мы от него избавились». Но это было не так.

Я поспешно вышла из оружейной и закрыла дверь так, как ты сейчас видишь. Потом я услышала, что Мэдж спускается вниз по лестнице. По крайней мере, я предполагала, что это Мэдж, а теперь точно знаю, что это была она. Она вышла на крыльцо. Наверное, меньше чем через тридцать секунд она завизжала. Она завизжала так страшно, что я почти почувствовала, что все поняла, хотя я вообще ничего не могла знать.

Я выбежала из библиотеки на крыльцо. Возле террасы на траве в обмороке лежала Мэдж. Казалось, все одновременно ринулись вниз по лестнице в холл, включая слуг, хотя жизнью могу поклясться, что не скажу, кто там был. После этого Мэдж была совершенно не в себе, даже когда очнулась от обморока. Все, что она говорила, было: «Почему Господь забрал его? Почему Господь забрал именно его, из всех людей?» И это все, что я могу… – Камилла замолчала. Алан, не оставляй меня! Куда ты идешь?

– Всего лишь в оружейную.

– Зачем?

– Камилла, – сказал он, – прости меня за то, что я вдаюсь в зверские подробности, боюсь, что их будет более чем достаточно до того, как мы во всем разберемся.

– Да? О чем ты?

– Голова мистера Мэйнарда была разбита одним сильным ударом. Это сделали не с помощью томагавка, теперь мы это знаем. Если из этой комнаты пропало что-нибудь еще, скажем мушкет или одно из тех ружей…

Душная, тяжелая ночь опустилась на землю.

Когда Алан двинулся к оружейной с Камиллой, прижимавшейся к его руке, дверь отворилась.

В проходе стоял Янси Бил, его правая рука была на выключателе, а левая прикрывала глаза. Светильники позади него горели полным светом, обрисовывая силуэт его худощавой фигуры.

– Входи, старина, – произнес Янси странным голосом. – По крайней мере, подойди к двери. Хочу кое-что тебе показать!

С прижавшейся к нему Камиллой Алан не пошел дальше двери. Он обхватил ее рукой, поддерживая.

За порогом он увидел не только белую комнату и черное оружие. Янси, с еще более странным выражением на его четко вырезанном лице, показывал на классную доску, стоявшую на мольберте у французского окна. Словно в ответ на мысли Алана, на доске, написанное мелом печатными буквами, белело сообщение:

«НЕТ, НИКАКОГО ДРУГОГО ОРУЖИЯ НЕ ПРОПАЛО. ВЫ БУДЕТЕ ДОЛГО ИСКАТЬ ЕГО, ПОКА НАЙДЕТЕ. РАССЧИТЫВАЙТЕ НА МОЮ ПОМОЩЬ В ЛЮБОЕ ВРЕМЯ».

И ниже: «С УВАЖЕНИЕМ, ПРИСУТСТВУЮЩИЙ ЗДЕСЬ Н. С.».

– Снова шуточки и игры, а? – спросил Янси Бил. – Хотите поспорить, что «Н. С.» не означает Натаниэль Скин? Он с уважением присутствует, не так ли?

Из-за угла, через две открытые двери дедушкины часы в холле пропели низкую ноту. Алан взглянул на свои часы. Была половина десятого.

Глава 10

Еще раз тягучий звон раздался из дедушкиных часов в холле – пробило половину двенадцатого.

По окончании дознания, которое, надо признать, было весьма несложным, в библиотеке осталось четверо. Хозяйство доктора Фелла было сложено на диване. Капитан Эшкрофт, с блокнотом на коленях, устроился в кресле в северо-западном углу комнаты под нагромождением книжных полок. Камилла и Алан сидели рядышком на скамье для фортепьяно. Это была та же группа, что обедала в отеле.

С боем часов капитан Эшкрофт встал. Тучный, краснолицый, с седеющими висками, он взял себя в руки и обратился к доктору Феллу.

– Так, значит, что получается? – провозгласил он. – Никто ничего не видел – нигде и никогда!

– Что в этом удивительного? – спросил доктор Фелл. – Они привыкли к тому, что наш приятель Мэйнард находился на этой террасе. Как только его место пребывания было установлено, о нем забыли. Никто ни разу не приблизился к нему, так же как и не думал о нем…

– Кроме его убийцы.

– Ага. Мы в любом случае исключаем убийцу.

– Сейчас они ушли спать. Так или иначе, – сказал капитан Эшкрофт, – они отправились наверх, спят они там или нет. Что вы можете сказать об этой компании, доктор Фелл?

– Ну…

– Что меня совершенно убивает и не дает покоя, так это мысль о том, что мы, очевидно, все это время разговаривали с убийцей!

– Возможно, – согласился доктор Фелл, – хотя не обязательно.

– И по крайней мере, – заспорил Эшкрофт, – по крайней мере, женщины здесь ни при чем. Дочь Генри накачана лекарствами и крепко спит! Миссис Хьюрет на пути домой! Мы можем их всех исключить, кроме, пожалуй…

Он посмотрел в сторону Камиллы, которая выпрямилась.

– Я конечно же уйду, если вы скажете, – сказала она. – Я не желаю уходить, я не хочу оставаться одна. Тем не менее, если вы велите мне убираться…

– Ну же, успокойтесь, мэм. Я не вижу особого вреда в вашем присутствии. С вами, скажем, все в порядке, хотя, возможно, мистер Грэнтам так и не считает. – Он обернулся к доктору Феллу. – Женщины здесь ни при чем, как я сказал. Что бы мы ни думали, куда ни кинь, ясно одно: ни одна из женщин не замешана в этом деле! Разве вы так не думаете?

– Это зависит от того, что вы подразумеваете под «быть замешанным».

– То есть?

Доктор Фелл вздохнул и резко выдохнул.

– Если вы имеете в виду, – ответил он, – что ни одна из женщин не совершала этого преступления или ничего не утаивает, тогда, несмотря на туман в моей голове, я полностью с вами согласен. Да, клянусь громом! Но можно быть замешанным по-разному. Мы должны глядеть в корень, должны искать первопричины.

– Да, и это совсем другое дело! Всегда искать мотивы, доктор Фелл, это мой девиз и твердое правило. Вы можете назвать любого, кого пожелаете, любого, причастного к этому случаю, и все же нет ни единого намека на мотив!

– Сэр, – сказал доктор Фелл, – вы в этом уверены?

– Что ж, посмотрите, что мы имеем! – Капитан Эшкрофт взял свой блокнот. Возьмем для начала Я ней Била. Так вот, я знаю парня, знаю и его папашу. Мне невыносимо даже подумать, что он совершил то, чего не следовало, и в глубине души я знаю: он этого не делал. Пожалуй, худшее, что я могу о нем сказать, так это то, что он весьма посредственный бейсболист.

После разговора с ним, Мэдж Мэйнард и мисс Брюс здесь, в библиотеке, я поднялся наверх повидать питчера Большой лиги Хиллборо. Вы все слышали, что рассказал нам Янси. Он вышел на задний двор через оружейную, не включая свет, и слонялся там без дела. Фактически он дошел до старых невольничьих хижин.

– В этой части, если позволено будет заметить, мне не все ясно, вставил доктор Фелл. – Какие невольничьи хижины?

– Примерно в сотне ярдов к западу от того сада, – ответил капитан Эшкрофт, – есть десять кирпичных хижин, два ряда по пять в каждом. Сто лет назад в них жили домашние рабы, в отличие от полевых рабочих, которые находились в другой части поместья. Эти домишки неплохо сохранились, учитывая то, что ими никто не пользуется и не пользовался со старых времен.